"Процесс негативной мобилизации (в отличие от "позитивной" мобилизации, например, успешной электоральной деятельности какой-то политической партии или моды) обусловлен движениями "снизу вверх". Представления, взгляды, фобии или настроения, присущие низовым слоям и группам, социально-культурной периферии, заимствуются, подхватываются или сознательно эксплуатируются более высокими статусными группами в качестве настроений массы, которыми "нельзя пренебрегать", которые следует "уважать" и "учитывать" - в виде или "голоса народа", или преполагаемого ресурса поддержки, или "самой объективной действительности" Распространение подобных представлений идет от средне-низовых групп и периферийных слоев наверх, захватывая более респектабельные уровни политики и журналистики, имиджмейкеров, пропаганды, а затем и репродуктивные институты - вузы, школы и пр."
...
"Однако особенность негативной мобилизации заключается в том, что ее результатами оказываются не просто суррогаты идеологии, а такие представления, претензии, манифестации, которые, принимая форму массовых или групповых мнений, осознаются или воспринимаются как заведомо ценностное снижение собственных установок и норм поведения, как приписывание другим мотивов действия, намеренно оскорбительных по отношению к ним. Эта намеренность снижения ясно осознается и говорящим, и воспринимающим"
...
"Цинизм - это не релятивизм (не социальная, метафизическая и т.п. моральных принципов), а установка на сознательную девальвацию сферы того, что считается "высоким", что придает надынидивидуальную значимость человеческим мотивам и действиям"
...
"Цинизм создает условия для снятия социальных, прежде всего - межгрупповых и культурных различий, утверждая общность "минималистских" моральных представлений о социальности, примитивное единство социального мира как войны всех против всех и компенсирующее это негативное состояние представление о вожде, национальном лидере, персонифицирующем компромисс желательного и возможного."
...
"Таким, например, было доминирующее восприятие "оранжевых событий" на Украине. Преобладание у россиян негативных чувств в отношении массового энтузиазма, проявленного противниками украинской номенклатуры, связано не только с имперским комплексом обиды на "младшего брата", но и с темным раздражением, похожим на отношение старого циника и неудачника к юношескому романтизму и увлеченности. То же самое относится и к абсурдной квалификации мотивации чеченских сепаратистов или террористок-смертниц ("...они воюют лишь из-за денег"), равным образом - и к российским военным ("...выиграть эту войну невозможно, потому что командование российской армии продажно, оно куплено чеченцами и не хочет воевать"). Примечательная двойственность этого сознания заключается в том, что несмотря на это, абсолютное большинство россиян признает эту войну "несправедливой".
Эту массовую неспособность к пониманию других, точнее к пониманию именно энтузиастических реакций и душевных переживаний - следует считать одной из важнейших особенностей антропологии посттоталитарного, постсоветского человека, характерной составляющей национальной идентичности русских. Речь идет не о неразвитости или человеческой тупости, но о склонности к объяснению действий других людей (как партнеров, так и оппонентов) самыми низкими мотивами и интересами, готовность принять любой вздор за самоочевидные вещи, если только эти аргументы отталкиваются от "подлой" стороны человеческой натуры как общезначимой и "рациональной" основы социальности. Дело, разумеется, не в "психологии", а в том, что задается прежде всего самими институтами государства, а далее воспроизводится в групповых нормах социального поведения, "заложничестве" населения, оказывающегося под контролем чиновничества.
Апелляция российских политиков, политологов, политтехнологов к геополитике предполагает то же самое сознание: мы (Россия) ничем не отличаемся от других стран, называющих себя "демократическими", "цивилизованными", "развитыми", и у нас есть свои национальные "интересы", сводящиеся к утверждению своей силы, власти, получению тех или иных преференций, ибо никаких других интересов или принципов, кроме равенства в силе, желания доминировать, пользоваться выгодами экслпуатации, по существу нет. Всякие другие "философствования" - лишь лицемерные попытки закамуфлировать свои хищнические стремления "благородными" словесами."
...
"Разочарование в прежних возвышенных идеях и принципах ведет не к смене картины реальности, а к разрушению всего ценностного нормативного порядка в закрытом и репрессивном обществе, особенно тогда, когда оно начинаиет менятся".
