Кн.2: Свеча в доме - М.:АИРО, Новый хронограф, 2009 - 360 с.
Из мемуаров П.Б.Аксельрода (с. 180 - 182)
"Припоминая всю свою жизнь, я должен сказать, что никогда не приходилось мне работать до такой усталости, до такого изнурения, никогда не лежали на мне материальные заботы такой неутомимой тяжестью, как в эти годы, когда я стал "хозяином-собственником". Благодаря крайнему недостатку технических приспособлений, нам приходилось почти каждую ночь вставать по три-четыре раза, перетряхивать бутылки, перекладывать их, смотря по степени брожения кефира в них, из теплой температуры в более умеренную или совсем холодную и, наоборот, перетаскивать их целыми корзинами в погреб и т.д. А нередко приходилось нам ночью дежурить, по несколько часов подряд, чтобы следить за процессом брожения.
Как-то Гельфанд (Парвус) застал меня за таким перекладыванием и встряхиванием бутылок. Некоторое время он следил молча за моей работой, а затем сказал:
- Будет Вам, Павел Борисович, выкачивать из себя "прибавочную стоимость".
...
На маленьком примере кефирного производства я сильно почувствовал, какая получается бессмыслица из-за того, что частное лицо должно принимать на себя все заботы и весь риск по производству общественно-полезного продукта; непроизводительная затрата сил, энергии и денежных средств; удорожание продукта; сокращение возможности его потребления для широких масс и, наряду с этим, вечные опасения, как бы все дело не вылетело в трубу. На собственной спине испытывал я непосредственно, осязательно мерзость и нелепость капиталистического строя и крайне тяжелое и неустойчивое, часто просто бедственное, положение мелкого буржуа.
Время от времени к нам заходил председатель цюрихского кантонального совета, большой любитель кефира. Иногда я говорил ему:
- Вы понимаете, что производство кефира - дело общеполезное. Пусть кантон или город возьмет мое предприятие в собственность, а мне и жене предоставит только ведение дела за скромное жалование.
Председатель в ответ лишь разводил руками - не могу, мол, ничего поделать.
...
В положении самостоятельных хозяев-предпринимателей находились в Германии многие очень активные, преданные и даже видные члены социал-демократической партии. Поэтому мне казалось, что Бебелю чужды те чувства своего рода сильного нравственного недомогания, которые мне приходилось испытывать в своем новом положении.
- Вам, - говорил я Бебелю, - выросшему и воспитывающемуся в условиях европейской культуры, при господствующих в среде западных социалистов нравах и понятиях невозможно представить себе, как чрезвычайно тяжело для русского социалиста вести какое-нибудь торговое или промышленное дело. Теоретически я прекрасно понимаю, что до тех пор, пока существует буржуазное общество, никто не может добывать средства к существованию вне условий этого общества. Однако, хотя я и моя жена работаем гораздо больше тех 3-4 рабочих, которые заняты у нас развозкой кефира, причем, в то время как они после работы перестают и думать о кефире, на нас с женой еще лежат разные работы да сверх того гнет забот, связанных для нас с делом, все же мы в собственных глазах являемся как бы представителями буржуазии.
- Я Вас понимаю, - отвечал Бебель, - и мне психологически нелегко дается положение предпринимателя.
...Он имел токарную мастерскую, в которой работало человек 12 рабочих. В прежнее время он сам работал в ней и лично вел все дело. А затем заведывание мастерской он передал своему компаньону, а за собой сохрнил коммерческую часть - разъезжал по Германии, брал заказы. Эти рахъезды служили ему и хорошим прикрытием для партийной работы во время господства исключительных законов."
